Сказка о песне легкокрылой и казаке Макаре Бесслезном

Макар туда, сюда, где, спрашивает, Оксана с дочкой? А казаки потупились, молчат. Потом вышел вперед дед старый, о палку оперся и сказал:

- Судьба твоя, Макар, такая: ты ее за рога, а она тебя - об землю... Мужайся, казак: нет больше твоей Оксаны, нету и дочки твоей любимой. Как уехал ты на ярмарку, случился пожар в твоем доме. Прибежали мы тушить, да не тут-то было: огонь лютует, будто раздувает его кто. Хотели в двери кинуться, а дом-то в это время и рухнул. Уж мы потом все разворушили, а Оксаны твоей с дочкой так и не нашли. Ох, беда...

Окинул Макар печальным взглядом пепелище, скрестил на груди руки, постоял-постоял и проговорил:

- Эхма!..

- Ты бы всплакнул маленько, казак, - сказал старый дед. - Оно, горе-то, слезу любит... Да и самому легче бы стало.

Покачал головой казак, ничего не ответил. Только дрожь пробежала по печальному лицу.

- Бесслезный ты, горемыка, - сказал дед.

А Макар склонил на грудь голову и пошел к Тихому Дону.

Сидит казак у Тихого Дона, сидит, горькую думу думает. Недолго счастье казаку улыбалось, недолго сердце казачье с радостью дружило. Черная беда налетела, завьюжила, холодом казака обдала, как в лед замуровала.

"Хоть камень на шею да в воду!" - думает Макар.

Только подумал так, смотрит - а к берегу волна бежит, пеной клокочет, брызгами шум поднимает. Ударилась о берег песчаный, что-то пророкотала и назад отхлынула. А у самых ног Макара - камень морской лежит, а к камню веревка привязана.

- Ну и ну, - проговорил казак. - Беда, видно, неплохо свое дело знает: не успел подумать, а она уже и к смерти тянет. Была бы радость человеческая так быстра на ноги.

Взял Макар камень в руки, смотрит на него, раздумывает. Черные брови хмурятся, чуб казацкий на лоб упал, на лбу холодный пот выступил.

"И жизнь не мила, - думает казак, - да и умирать не хочется, с Бедой не сразившись..."

Вдруг видит Макар - прямо над ним чайка кружится. Крылья белоснежные, на перышках звездочки поблескивают, как в ясную ночь на небе. Покружилась-покружилась да и села с ним рядышком.

Посмотрел казак на чайку, а она и говорит вдруг человеческим голосом:

- Горюешь, казак? Печалишься?

- Да, горюю, чайка быстрокрылая, - отвечает казак. - И горю моему никто не поможет...

А сам глядит в глаза птицы и думает: "Как у человека глаза. Только горя в них что-то много".